2007-022007-02
Своим секундантом на дуэль Пушкин попросил быть своего друга полковника Данзаса. К сожалению, полковник Данзас, веселый человек, храбрый служака и остроумный каламбурист, мог только аккуратнейшим образом рассчитать шаги от барьера и зорко следить за соблюдением правил дуэли, но был совершенно неспособен расстроить ее.
Секунданты Пушкина и Дантеса разработали очень тяжелые условия дуэли:
1. Противники становятся на рассоянии двадцати шагов друг от друга, за пять шагов назад от двух барьеров, расстояние между которыми равняется десяти шагам.
2. Противники, вооруженные пистолетами, по данному сигналу, идя один на другого, но ни в коем случае не переступая барьера, могут пустить в дело свое оружие.
3. Сверх того принимается, что после первого выстрела противникам не дозволяется менять мест для того, чтобы выстреливший первым подвергся огню своего противника на том же расстоянии.
4. Когда обе стороны сделают по выстрелу, то, если не будет результата, поединок возобновляется на прежних условиях: противники ставятся на то же расстояние в двадцать шагов; сохраняются те же барьеры и те же правила
5. Секунданты являются непременными посредниками во всяком объяснении между противниками на месте боя.
6. Нижеподписавшиеся секунданты этого поединка, облеченные всеми полномочиями, обеспечивают, каждый за свою сторону, своею честью строгое соблюдение изложенных здесь условий.
С этим подписанным секундантами документом Данзас вернулся в квартиру Пушкина. Поэт принял предложенные ему условия дуэли, даже не ознакомившись с ними. Данзас отправился в оружейный магазин за пистолетами, которые Пушкин уже заранее выбрал. Уложив их в сани, он приехал в кондитерскую Вольфа и Беранже на Невском проспекте, где Пушкин, как заранее условились, уже ждал его, и они отправились к месту дуэли, за Черной речкой, близ так называемой Комендантской дачи.
На Дворцовой набережной они встретили ехавшую в экипаже Н. Н. Пушкину. Она направлялась к Мещерской, дочери Карамзина, за находившимися там детьми.Встреча эта могла предотвратить дуэль, но жена Пушкина была близорука, а Пушкин смотрел в другую сторону.
На место встречи прибыли в половине пятого. Было пятнадцать градусов мороза, много снега. Дул сильный ветер. Пока выбирали и утаптывали площадку для дуэли, Пушкин сидел на сугробе и равнодушно смотрел на эти приготовления. Как писал позже один из современников, они дрались насмерть. Для них уже не могло быть примирения. Закутанный в медвежью шубу, Пушкин сидел молча. Когда Данзас спросил его, находит ли он удобным выбранное для дуэли место, Пушкин ответил:
- Мне это решительно все равно, только, пожалуйста, делайте все это поскорее.
Отмерили шаги. Секунданты начали заряжать пистолеты.
Пушкин выражал нетерпение и спросил своего секунданта:
- Ну как? Уже готово?
Противников поставили, дали им пистолеты, и по сигналу, который подал Данзас, махнув шляпой, они начали сходиться. В это время Дантес, не дойдя одного шага до барьера, выстрелил. Пушкин упал.
- Кажется, у меня раздроблено бедро, - сказал он.
Пушкин упал на служившую барьером шинель и, лежа лицом к земле, остался неподвижен. Секунданты бросились к нему, но, когда Дантес тоже хотел подойти, Пушкин остановил его:
- Подождите! Я чувствую достаточно сил, чтобы сделать свой выстрел...
Дантес стал на свое место боком, прикрыв грудь правой рукой.
Пушкин, полулежа на земле, стал целиться. Он целился около двух минут и выстрелил. Пуля пробила Дантесу руку и, по свидетельству современника, ударившись о пуговицу, тскочила. Видя, что Дантес упал, Пушкин подбросил вверх пистолет, крикнул "Браво!", и затем спросил д'Аршиака(секунданта Дантеса):
- Убил я его?
- Нет, - ответил тот, - вы его ранили.
- Странно, - сказал Пушкин. - Я думал, что мне доставит удовольствие его убить, но я чувствую теперь, что нет... Впрочем, все равно… Как только мы поправимся, снова начнем...
Но повторной дуэли не суждено было состояться. Пушкин умирал в течение нескольких дней в муках и тяжелых страданиях, но постоянно помня и думая о том, чтобы не напугать своих детей и жену.
10 февраля 1837 года великого поэта не стало.
Источник: Из интернета.
Вспомним, что Александр Сергеевич был не только великим поэтом России, но и ее великим патриотом.
О чем шумите вы, народные витии?
Зачем анафемой грозите вы России?
Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный
судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.
Уже давно между собою
Враждуют эти племена;
Не раз клонилась под грозою
То их, то наша сторона.
Кто устоит в неравном споре:
Кичливый лях, иль верный росс?
Славянские ль ручьи сольются в русском море?
Оно ль иссякнет? вот вопрос.
Оставьте нас: вы не читали
Сии кровавые скрижали;
Вам непонятна, вам чужда
Сия семейная вражда;
Для вас безмолвны Кремль и Прага;
Бессмысленно прельщает вас
Борьбы отчаянной отвага -
И ненавидите вы нас...
За что ж? ответствуйте; за то ли,
Что на развалинах пылающей Москвы
Мы не признали наглой воли
Того, под кем дрожали вы?
За то ль, что в бездну повалили
Мы тяготеющий над царствами кумир
И нашей кровью искупили
Европы вольность, честь и мир?....
Вы грозны на словах - попробуйте на деле!
Иль старый богатырь, покойный на постеле,
Не в силах завинтить свой измаильский штык!
Иль русского царя уже бессильно слово?
Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русской от побед отвык?
Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,
От финских хладных скал до пламенной
Колхиды,
От потрясенного Кремля
До стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля?...
Так высылайте ж нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России
Среди нечуждых им гробов.
Иллюстрации:
П.Ф.Соколов. "Портрет Пушкина". 1836 г.
Бумага, акварель. Соколов изобразил Пушкина в его любимой
позе со скрещенными на груди руками.
Ратник. Независимый интернет
журнал.
