2006-01(декабрь)

Пакт 1939 года:
как Сталин заставил Запад воевать с Гитлером

В предлагаемой ниже статье одного из лучших отечественных дипломатов, посла, бывшего заместителя министра иностранных дел СССР Юлия Квицинского, а ныне депутата Государственной думы убедительно раскрывается подлинная подоплека известного пакта Молотова-Риббентропа.

СОЮЗНИКИ ПОНЕВОЛЕ

   Мастерский ход советской дипломатии

   НИ ПРО ОДНУ войну столько не врут, как про нашу Великую Отечественную. Любая война оценивается в конце концов по ее итогам. Итогом Великой Отечественной войны был разгром гитлеровской Германии, Ялта и Потсдам, выход Советского Союза в центр Европы — на Эльбу и превращение СССР в мировую державу.
   Именно этот итог и не устраивал ни побежденных немцев, ни наших уважаемых союзников. И те, и другие чувствовали себя проигравшими, хотя каждый по своим причинам. Отнюдь не случайно вскоре после окончания войны они объединились в союзе против СССР. Формально это произошло после приема ФРГ в НАТО в 1955 году. Фактически — еще до завершения войны, когда Черчилль отдал приказ сохранить германскую армию и ее вооружения для будущей войны против СССР.
   Все три наших основных союзника — США, Англия и Франция, как известно, поддержали выдвинутые Аденауэром при основании ФРГ в 1949 году претензии на пересмотр итогов войны и новых территориально-политических реальностей в Европе. Итак, Запад не принял результатов горячей Второй мировой войны и начал против нас «войну холодную».
   Составной частью этой войны была война психологическая. Важнейшей ее составной частью — попытки переиначить и исказить историю. Западные немцы взялись доказывать, что Германия проиграла войну случайно. Союзники утверждали, что Гитлера разбили именно они, а не Советская Армия, и поэтому они имеют право вершить судьбы всей Европы и мира.
   И те, и другие принялись ставить знак равенства между Гитлером и Сталиным, между фашизмом и социализмом, по сути дела, призывая продолжить войну — на сей раз для разрушения Советского Союза. Реализовать эту цель почти полвека мешали советское атомное оружие и межконтинентальные средства его доставки до тех пор, пока Советское государство не было разрушено изнутри с помощью наших иуд — последователей недоброй памяти генерала Власова.
   Одним из характерных приемов переписывания истории была попытка переключения внимания общественности с победного для СССР результата Второй мировой войны на неудачи и сложности ее первоначального этапа. Эти попытки продолжаются и сейчас.
   Вместо анализа наших побед, определивших ход истории XX века, нам вновь и вновь предлагают жевать перипетии отступлений 1941 и 1942 годов, приказ о заградотрядах, статистику людских потерь и прочих фактов и факторов, а по большей части просто домыслов, призванных оправдать и смягчить чувство острого недовольства и озлобления, до сих пор испытываемого Западом по поводу нашей Великой Победы.
    К сожалению, многие наши историки и журналисты с готовностью дуют в ту же самую дуду, соглашаясь гадить в родное гнездо, лишь бы получить похвалы и гранты от западных инженеров разложения и осквернения душ наших людей.
   Особое место в «холодной войне» против нас занимала и продолжает занимать трактовка Пакта о ненападении между СССР и Германией 1939 года. Его называют «дьявольским», обвиняют СССР в том, что, договорившись с Гитлером, Советский Союз предал демократию, Польшу, распахнул перед Германией ворота для начала Второй мировой войны. Цель подобных утверждений ясна. Она состоит в том, чтобы поставить Советский Союз на одну доску с гитлеровской Германией и тем самым оспорить наше моральное и историческое право на Великую Победу, лишить наш народ ореола освободителя Европы и мира от фашизма. Украв этот ореол и право у нас, присвоить их себе. Поэтому необходимо еще и еще раз возвращаться к истории заключения Пакта 1939 года.
   Итак, какова была международная обстановка на момент визита Риббентропа в Москву и подписания пакта? Гитлеровская Германия быстро набрала силу. Ее стратегической целью была ликвидация СССР и завоевание жизненного пространства на Востоке. Для ее достижения немецкому руководству требовалось решить три задачи.
   Во-первых, вооружить Германию и подготовить ее к ведению войны, т.е. «стряхнуть с себя оковы Версальского мира». Эта задача была решена к 1938 году, причем без сколько-нибудь значительного сопротивления со стороны Франции и Англии. Гитлер удивился этому. Он боялся превентивных военных действий со стороны по крайней мере французов. Они ничего не сделали. С тех пор он стал глубоко презирать их.
   Во-вторых, собрать всех этнических немцев под крышей рейха. Немцев в рейхе было 70 млн., если добавить к ним австрийцев и судетских немцев, то 80 млн. Население СССР насчитывало 170 млн. Поэтому надо было оккупировать Австрию и Чехословакию и приобрести, помимо итальянцев, союзников в лице венгров, румын, хорватов, словенцев, болгар, чтобы выровнять баланс сил.
   В-третьих, подвести эту хорошо вооруженную Германию вместе с ее союзниками вплотную к границам СССР, ликвидировав все ранее существовавшие между нами территориальные прокладки, но по возможности не прибегая при этом к войне.
   По сути дела, выход на непосредственное соприкосновение с СССР был главной предпосылкой реализации провозглашенной Гитлером в «Майн Кампф» цели уничтожения Российского государства, ликвидации и порабощения ее населения, превращения всей России в колонию и место для расселения немецкой расы «господ».
   Цель эта была отлично известна на Западе. Все его действия в 30-е годы были однозначно направлены на то, чтобы помочь Гитлеру подготовиться к войне с СССР. Гитлера толкали на Восток, убеждая, что на Западе ему искать нечего: там нет жизненного пространства для немцев.
   Поэтому Запад не возражал против аншлюса Австрии и расчленения Чехословакии в результате мюнхенского сговора с Гитлером 29 сентября 1938 года. Он потирал руки при заключении антикоминтерновского пакта и не видел ничего предосудительного в установлении фашистских режимов в Румынии и Венгрии. Наиболее важной, с точки зрения подготовки к наступлению на СССР, для Гитлера была Польша. Она лежала на главном направлении его будущего удара на Москву. Германия попыталась договориться с поляками «по-доброму», считая, что для этого есть все предпосылки.
   Польша того времени была фашистским или полуфашистским государством, антисемитским и антирусским. Это открывало возможности для политического сговора с ней. Правда, у Польши был договор о взаимопомощи с французами, но после Мюнхена цена ему в глазах поляков была грош.
   Гитлер же еще в 1934 году подписал с Польшей пакт о ненападении на 10 лет. Отношения с Варшавой были прекрасные. При расчленении Чехословакии Гитлер отдал полякам жирный кусок — Тешен, имея в виду, что поляки ему могут вскоре понадобиться как союзники. Поэтому осенью 1938-го и в начале 1939 года Германия предложила Польше продолжить и расширить сотрудничество, преобразовав пакт о ненападении в союзный договор против России со сроком действия 25 лет. Риббентроп намекнул полякам, что в случае согласия их ждут крупные территориальные приращения на Востоке. Он обещал Варшаве также помочь в решении еврейского вопроса, оставить полякам Познань и Верхнюю Силезию. Единственно, о чем просил поляков Гитлер, — вернуть Германии Данциг и согласиться на создание экстерриториального коридора между этим городом и Германией. Он считал это весьма незначительной уступкой Польши и искренне полагал, что Варшава легко согласится с этим требованием. Короче говоря, Варшаве предлагалось стать союзником Германии на манер Венгрии или Румынии и поучаствовать в скорой войне с Россией.
   Если бы из этой затеи что-то получилось, польские войска, безусловно, пошли бы на Россию в составе немецких полчищ под предводительством польских квислингов. Но Польша вдруг заартачилась. Почему— этого Гитлер не мог взять в толк. Он даже посулил полякам отдать часть Украины, и когда не получил ответа, то сильно рассердился и решил, что если поляки не хотят участвовать в дележе советского пирога, то их надо примерно наказать, превратив Польшу, как и Россию, в поле для экспериментов СС с целью искоренения славянства. Весной 1939 года Гитлер принял решение о войне с Польшей — не за Данциг и не за коридор, а о войне на уничтожение.
   ПОЧЕМУ поляки проявили несговорчивость? До сих пор до конца это не ясно. Известно, однако, что Варшава ничего не делала предварительно, не посоветовавшись с Парижем и особенно с Лондоном. Видимо, там заверили поляков, что они могут рассчитывать на защиту своих союзников, и посоветовали продолжить торговаться с Гитлером. На самом деле ни Франция, ни Англия за Польшу воевать не собирались. Они сознательно провоцировали конфликт между Польшей и Германией, исход которого был заранее очевиден. Такой исход отвечал замыслам англо-французов, стремившихся всячески ускорить момент столкновения Советского Союза с Гитлером.
   В эти дни Гитлер и решил предложить Пакт о ненападении Сталину, отлично понимая, что позиция СССР приобретает решающее значение для развития событий в Европе. При этом он хотел одним выстрелом убить сразу трех зайцев: ликвидировать Польшу; показать Западу, что если тот будет и дальше проявлять несговорчивость и неготовность поделиться с ним своими колониями, то вполне возможен союз Германии с Россией; вбить клин между Россией и западными демократиями.
    Последнее было особенно важно, поскольку Гитлер полагал, что Запад не простит Сталину сговора с ним, и позже, после начала войны с СССР, останется нейтральным. Каково было положение СССР на тот момент? Оно было крайне тяжелым. Мюнхенский сговор продемонстрировал международную изоляцию СССР, нежелание Запада предпринимать совместные с нами шаги против продолжающейся агрессии Германии, явное стремление толкать Гитлера на Восток в условиях, когда СССР не был готов к ведению войны.
   Нам надо было попробовать выиграть время и расколоть фактическую коалицию Гитлера и его западных пособников-«умиротворителей». Такая возможность внезапно открылась в 1939 году. Сталин, однако, медлил несколько месяцев. Но человек он был жесткий, реалистичный и решительный. Его выбор был совершенно естественным.
   То, что Германия нападет рано или поздно на Польшу, было очевидно. Очевидно было и то, что поляки будут разбиты. То, что военный союз СССР с западными державами вряд ли удержит Гитлера от нападения на Польшу, было очевидно тоже. Французы только что предали Чехословакию и скорее всего поступили бы точно так же по отношению к Польше. Но у французов была хотя бы армия. Англичане тоже предали бы Польшу, как до этого Чемберлен предал Чехословакию, но в отличие от французов и армии-то у них не было. Последующие события подтвердили справедливость этих соображений.
   Если бы Сталин выбрал союз с англо-французами, то воевать пришлось бы одной России, причем все еще не готовой к войне. Воевать пришлось бы на своей собственной территории, так как поляки наотрез отказывались допускать Красную Армию в свою страну. Французы сидели бы сложа руки за своей «линией Мажино», а англичане рассказывали бы нам о трудностях высадки на континент. «Сколько дивизий в случае начала войны вы сможете развернуть на континенте?» — спрашивал англичан Сталин. «Две немедленно, и еще две несколько позже», — отвечали те. «Вот как! — иронизировал Сталин, — две немедленно, и две несколько позже. А знаете ли вы, сколько дивизий у немцев?»
   А что предлагала нам Германия? Она предлагала главное — мир еще на некоторое время. Но это было не все. За воздержание от военных действий Советский Союз получал крупные территориальные приращения на Западе — Финляндию, Эстонию, Латвию, Литву, украинские и белорусские земли Польши, Бессарабию.
   Все это были территории, которые оттяпали у России немцы по похабному миру в Брест-Литовске. Конечно, Гитлер был так щедр, поскольку собирался в самое ближайшее время отобрать у нас все это назад, но для нас создавалась стратегически очень важное предполье, прикрывавшее центральные районы СССР на случай возникновения войны. Играло роль и еще одно соображение. Конечно, Запад не хотел воевать с Гитлером и с затаенным дыханием ждал его нападения на СССР, чтобы Германия и Россия вконец обескровили друг друга, а Запад затем выступил бы арбитром. Но это был всего лишь один из возможных вариантов развития событий. Если, однако, Запад все же выступил бы в поддержку Польши и хотя бы формально объявил войну Гитлеру, это сразу отвлекло бы внимание Германии по крайней мере на некоторое время от России. Открывался бы реальный шанс, что война Германии с западными державами затянется. Ведь Франция была крупнейшей континентальной державой, и никто в тот момент не предполагал, что она в течение нескольких недель рассыплется, как карточный домик. Англичане на своих островах были отгорожены от Германии морем, имели сильный флот и могли довольно долго продержаться. Значит, Гитлер мог серьезно завязнуть, а мы выигрывали время и могли рассчитывать на серьезное укрепление своих внешнеполитических возможностей перед лицом конфликта ведущих империалистических держав между собой. Ситуацию в тот момент можно было бы сравнить с положением на футбольном поле, на которое Гитлер внезапно вбросил польский мяч. «Остановите его! — говорили нам западники». — «Нет, вы останавливайте его», — отвечал им Сталин. В этом, собственно, и заключался весь дипломатический диалог, пока Сталин решительно не забил мяч в ворота англо-французов к их крайнему неудовольствию.
    Это был мастерский удар. Дальнейшее известно. Англия и Франция для формы объявили войну Гитлеру, но не воевали, спокойно наблюдая за разгромом и оккупацией немцами Польши. СССР в ответ продвинул свои рубежи на Запад до линии Керзона, восстановив былые границы России. Казалось, все шло по плану. Но обстановка резко изменилась уже через 9 месяцев. Гитлер разбил французов и англичан и оккупировал всю западную часть европейского континента, прихватив еще Балканы, Данию и Норвегию. Без Франции Англия перестала представлять собой серьезный военный фактор в Европе. Расчет Сталина на то, что Гитлер увязнет на Западе, не оправдался. Угроза войны для нас начала быстро нарастать.
   УЖЕ ЛЕТОМ 1940 года Гитлер вернулся к своему плану нападения на Советский Союз. 2 июня 1940 года он говорил на встрече с офицерами штаба группы «А» сухопутных войск, что у него «вскоре наконец будут развязаны руки для великой и настоящей задачи борьбы с большевизмом».
   30 июня он говорил начальнику генштаба Гальдеру, что нужна еще одна маленькая демонстрация по адресу Англии для того, чтобы «англичане не ударили нам в спину, когда мы двинемся на Восток». 21 июля он поручил генштабу «заняться русской проблемой», а 31 июля провел совещание с командующими родами и видами войск о предстоящем походе на Россию. Главная цель похода — «Уничтожение жизнеспособной России». Дата начала операции — 15 мая 1941 года. Зимой начинать войну Гитлер не решался. Подготовке войны с Россией фюрер уделял все свое время и энергию, хотя вроде бы должен был заниматься войной против Англии. Но она его уже мало интересовала, т.к. он был уверен, что Черчилль не будет ему помехой. До весны 1941 года немцы вели, однако, переговоры с нами.
   Написаны толстые книги о том, будто можно было избежать войны с Германией, если бы СССР занял в 1940 году только Бессарабию и не трогал Северную Буковину, если бы Молотов во время визита в Берлин в ноябре 1940 года поменьше говорил о Финляндии, Болгарии и черноморских проливах. Однако все это ерунда. Немцы просто водили нас за нос. В это время составлялся «план Барбаросса», окончательно утвержденный 18 декабря 1940 года. Для отвлечения внимания Сталина немцы предлагали нам заняться Индией, а когда тот ответил им, они замолчали и прекратили разговоры на эту тему.
   В конце концов Гитлер сам себя уговорил, что дальше тянуть с открытием войны против СССР не стоит. Во-первых, полагал он, разбив Россию, он лишит Англию последного союзника на европейском континенте, и Лондон наконец примет его условия. Во-вторых, СССР будет разгромлен в течение нескольких недель или месяцев. В-третьих, замаячила опасность вовлечения в войну США на стороне англичан. Поэтому надо было постараться вывести из строя СССР еще до того, как в войну вступит Америка. Все эти три соображения в конце концов оказались ошибочными. Гитлер после начала войны пытался представить свое нападение на СССР как превентивную войну. Ему, кстати, сейчас вторят некоторые западные исследователи, прежде всего наш перебежчик Суворов (книга «Ледокол»), которого подпитали соответствующими материалами западные разведки. Однако все факты говорят о том, что это была никак не спровоцированная Советским Союзом агрессия, реализация главного преступного плана, который вынашивался нацистами в течение многих лет. Пакт о ненападении между СССР и Германией должен был неизбежно стать жертвой этого плана. Это, видимо, было ясно советскому руководству, которое продолжало, несмотря на заключение пакта, форсированную подготовку страны к войне.
   Если Сталин в чем-то и ошибся, то только в оценке длительности мирной паузы, которую давало ему заключение пакта с Германией. Само же заключение пакта было безусловно правильным и наиболее целесообразным в тех условиях политическим и военным решением.
   История в сослагательном наклонении, как известно, не пишется. Поэтому все рассуждения на тему, что было бы, если бы что-то было не так, а иначе, как правило, являются неблагодарным занятием.
   Тем не менее, попробуем представить себе, что было бы, если бы пакт о ненападении не был нарушен Гитлером. Англия, разумеется, не смогла бы освободить Европу от фашизма даже в союзе с США. Лишь к 1944—45 гг. они вместе смогли выставить на европейском фронте не более 86 дивизий. Германия, если бы она не воевала с Советским Союзом, без труда разделалась бы с ними. Правда, к 1945 году у США появилась атомная бомба. Но такие работы велись и в Германии, и кто знает, чья взяла бы в конце концов верх в этой гонке. Тем более если бы Германия не вела войны на истощение с нами. В этом случае англосаксы наверняка не решились бы показать и носа в Европе. Пришлось бы им идти на компромиссный мир с Германией, а Европа надолго превратились бы в эсэсовское государство. Без Советского Союза фашизм не был бы разбит, холокост был бы доведен до своего полного логического завершения, а Германия диктовала бы свои условия нынешним претендентам на лидерство в мире, которые охотно забывают о том, чем они обязаны нам и нашему народу.
   Но если мы взялись рассуждать в сослагательном наклонении, то уместно рассмотреть и вопрос о том, что было бы, если бы Пакт Молотова — Риббентропа не состоялся и Сталин предпочел внять советам англичан. Война началась бы значительно раньше. Мы были бы вынужлены сражаться на своей территории и в одиночку. Война началась бы с рубежей, лежащих на многие сотни километров ближе к Москве и Ленинграду. Москва могла бы пасть, а немцы перейти через Волгу. Потери нашего гражданского населения в результате осуществления людоедского генерального плана «Ост» возросли бы в разы, разрушения промышленного и культурного потенциала страны приняли бы угрожающие для нашего национального существования размеры. Война затянулась бы еще на много лет. И еще один весьма немаловажный момент. Поведение наших уважаемых союзников в этом случае было бы весьма непредсказуемым. Они ведь с самого начала войны подумывали не о разгроме нацизма, а о том, как по возможности затянуть конфликт между СССР и Германией, добиться их максимального ослабления, а затем продиктовать условия. Это было бы для них куда легче сделать, если бы им удалось втравить нас в войну с Гитлером, а самим остаться в стороне, соблюдая нейтралитет. Это не фантазия.
   Договор о ненападении с Германией у Франции уже был. Оставалось только прийти к такому же договору с Англией, куда перед самым нападением на СССР был направлен с секретной миссией ближайший соратник Гитлера рейхсфюрер Гесс.
   Искусство советской дипломатии состояло в том, что она ушла в тот момент от конфликта с Гитлером и предоставила вступить в войну с ним сначала англичанам и французам вопреки их планам и расчетам. Это было решающей предпосылкой для создания единого антифашистского фронта после совершения нападения Германии на Советский Союз.
   Разгром и оккупация Франции, бомбардировки Лондона и уничтожение Ковентри, огромные потери англичан и американцев от подводной войны в Атлантике не оставили западным лидерам иного выбора, как пойти на союз с ненавистной им Россией. Они в течение всей войны пытались вырваться из этого союза. Но сделать этого так и не смогли. И в этом — тоже огромная победа сталинской дипломатии, начавшей разгром фашизма именно с заключения Пакта Молотова — Риббентропа. Советский Союз не продал в 1939 году душу дьяволу. Он сел играть с чертями в карты и обыграл их. Обыграл вчистую.

Автор: Ю. Квицинский

Источник: http://www.za-nauku.narod.ru/docs/Kvicinsky_pakt.htm

Иллюстрации:

Сталин, Молотов, Риббентроп. Август 1939г.

Ратник. Независимый интернет журнал.